Правительство утвердило Стратегию развития фармацевтической промышленности на период до 2030 года. Среди её основных задач – достижение лекарственного суверенитета, поддержка отечественного производителя, приоритетный допуск российских лекарств на рынок. Цели самые благие. Но их практическая реализация вызывает большие сомнения. До сих пор все усилия государства в фарминдустрии заканчивались провалами.
«Доля российских препаратов в общем объёме продаж на внутреннем рынке должна вырасти почти до 70%», – сформулировал основную задачу глава правительства Михаил Мишустин. А глава Минздрава Михаил Мурашко успел похвастаться: по итогам прошлого года ведомство зарегистрировало 540 лекарственных препаратов, из которых всего лишь 160 – иностранного производства. «Российская фарма начала создавать инновационные продукты», – сообщил министр, правда, не уточнив, о каких именно инновациях идёт речь.
Стратегия развития отрасли «Фарма-2030» пришла на смену аналогичной программе «Фарма-2020». На неё в своё время было потрачено без малого 100 млрд рублей. При этом цели предыдущей программы как две капли воды похожи на нынешние задачи: та же поддержка производства, создание инноваций, вывод на рынок собственных препаратов...
«Лишние» производители
А вот с реализацией амбициозных планов в прошлом вышло не очень. «Наша Версия» уже подробно разбирала основные провалы стратегии «Фарма-2020», итогом которой стали даже несколько громких уголовных дел для чиновников Минпромторга. К решению главной задачи – так называемому лекарственному суверенитету – приблизиться не удалось. Так, прошлая стратегия предусматривала создание 57 новых молекул лекарств. По факту же создали только четыре. Причём одну из них купили за рубежом, а ещё одну вписали в отчёты, несмотря на то что она была зарегистрирована ещё до выхода стратегии в свет.
В результате импортозамещение, которым отечественная фарма должна была заниматься аж с 2013 года, так и осталось красивым лозунгом. «На сегодня только несколько отечественных компаний могут похвастаться тем, что способны создать реально инновационный препарат «с нуля», – констатирует председатель совета директоров ГК «ХимРар» Андрей Иващенко. – Для технологического суверенитета их должно быть на порядок больше».
О поддержке отечественных препаратов в новой стратегии говорится очень много. Одно из предлагаемых решений – введение с осени этого года правила «второй лишний». Согласно ему, если на тендер поступает хотя бы одна заявка с препаратом, произведённым в России или странах ЕАЭС, то заявки остальных участников отклоняются автоматически.
Напомним, что сегодня в сфере госзакупок действует похожее правило «третий лишний», которое вкупе с ценовой политикой государства уже привело к тому, что на гостендеры не выходят не только зарубежные, но даже и отечественные производители. За первые три месяца текущего года доля несостоявшихся аукционов по госзакупкам составила 32,9%, что на 15% больше, чем за аналогичный период прошлого года, подсчитали в Headway Company. В ведомстве Михаила Мурашко проблему признают и даже рассказывают, что отказ от гостендеров участники рынка мотивируют «экономической нецелесообразностью». Почему при таком раскладе широко рекламируемое правило «второй лишний» из новой стратегии должно сработать, загадка.
Российские пилюли на китайских щах
На протяжении последних десяти лет дефицит лекарств в Европе увеличивался, в связи с чем появилась необходимость формирования резерва препаратов. Причиной дефицита стали неправильно установленные экономические стимулы для промышленности.
Нет ясности и с наращиванием производственных мощностей, а также с увеличением доли рынка российскими производителями. Согласно стратегии долю российских лекарств в общем обороте планируется довести до 66,6%.
Например, по данным AlphaRM, по итогам прошлого года продажи российских препаратов снизились на 2%. А главным поставщиком лекарств на наш рынок стали индийские производители. В условиях санкционного давления они смогли увеличить свою долю на 3%, подвинув таким образом прежнего лидера – немецкие компании, которые в 2023 году ввезли к нам на 20% препаратов меньше, чем годом ранее. Кстати, именно от индийских и китайских производителей зависит подавляющее большинство российских игроков, чья продукция официально считается на 100% отечественной.
Прошлая стратегия предусматривала создание 57 новых молекул лекарств. По факту же создали только четыре. Причём одну из них купили за рубежом, а ещё одну вписали в отчёты, несмотря на то что она была зарегистрирована ещё до выхода стратегии в свет
«Мы должны понимать, что многие российские препараты созданы из зарубежных субстанций, которые прежде всего производятся в Китае и Индии, – утверждает председатель общественного совета при Росздравнадзоре Виктор Дмитриев. – Химия у нас развита, но она зависит от импортного оборудования. К сожалению, у нас достаточно развита крупнотоннажная химия. Что касается фармы – это малотоннажная химия. Нам нужны буквально килограммы, граммы. Здесь пока мы не находим разумного баланса и возможностей».
В итоге российские производители всё больше заняты «рисованием» красивой отчётности для чиновников. Простой пример: в Минпромторге подсчитали, что собственные субстанции для изготовления лекарств сегодня делают около 100 отечественных производителей, тогда как эксперты рынка утверждают: таких предприятий как минимум вдвое меньше. Да и те из них, кто и правда производит собственные субстанции, заняты изготовлением веществ типа перекиси водорода и хлорида натрия.
Также в Ассоциации фармпроизводителей Евразийского экономического союза отмечают, что некоторые российские компании, получая субстанции из Индии и Китая, впоследствии переоформляют их как выпущенные внутри страны. И – вуаля! – по бумагам конечный продукт оказывается на 100% отечественным.
Суверенная фарма – утопия?
Упускают авторы очередной стратегии и ещё один важный момент. Наладить собственное производство – только полдела. Важно, чтобы отечественный продукт был качественным и конкурентоспособным. По статистике, за первые семь месяцев прошлого года ассортимент импортных лекарств в российских аптеках сократился более чем на 20%. Более того, лекарства, которые сегодня получают льготники (читай препараты, купленные на госзакупках), в большинстве своём отечественные. При этом и пациенты, и врачи зачастую критикуют более дешёвые российские аналоги и отмечают снижение качества терапии из-за невозможности выбрать между аналогичными препаратами от разных поставщиков. Из-за существенного сокращения ассортимента без привычных препаратов остались люди, страдающие эпилепсией, сердечно-сосудистыми заболеваниями, астматики.
Не стоит забывать и о том, что собственное производство качественного фармсырья – процесс дорогостоящий. 100-процентного лекарственного суверенитета сегодня добился разве что Китай. В среднем запуск только одного проекта по выпуску субстанций оценивается в 2–4 млрд рублей. В 2022 году Минпромторг совместно с ВЭБ.РФ запустил программу кредитования «Субстанции России». За всё время её действия одобрен был только один (!) проект стоимостью почти 12 миллиардов. Подробностей этого проекта в Минпромторге не предоставили.
Кстати
Одним из направлений реализации новой фармстратегии стало также целевое обучение. Студенты будут обучаться за счёт бюджета с последующей обязательной отработкой в фармкомпаниях.
Подобную тактику ликвидации дефицита врачей Минздрав применяет уже несколько лет. При этом с каждым годом программы по целевому обучению становятся всё более и более провальными. Студенты-целевики, получив дипломы, не идут работать врачами даже в нарушение подписанного договора. По данным Минздрава, в 2023 году из медвузов выпустились 8899 студентов-целевиков, окончивших специалитет. Из них 2558 поступили в целевую ординатуру, 418 были освобождены от отработок по уважительной причине, а 3466 просто отказались от выполнения договора.
О решении проблемы в Минздраве, похоже, не задумываются. Каждый год количество выделяемых мест для студентов-целевиков увеличивается. Так, в прошлом году для целевиков выделили 20 из 28 тыс. бюджетных мест – на 7,4% больше, чем в 2022 году. Столь щедрые жесты уже привели к тому, что учиться на медиков приходят двоечники и троечники, у которых нет средств на платное обучение. При этом, как бы плохо ни учились эти студенты, вузы не заинтересованы в их отчислении. Ведь в этом случае они потеряют госфинансирование. Какие специалисты выпускаются при такой системе, можно только гадать.
Но даже они не торопятся пополнить штат госбольниц. Как отмечают юристы, «забить» на исполнение договора и проиграть суд оказывается дешевле, чем самому платить за обучение в медвузе по официальному ценнику. Во многих медвузах стоимость обучения куда выше, чем штрафы за неисполнение договора студента-целевика.
