Ошибки русских императоров при сборе налогов

В Минфине сообщили, что по итогам февраля дефицит бюджета страны вырос до 2,6 трлн рублей при годовом плане в 2,92 трлн рублей. Таким образом, государству придётся либо урезать расходы, либо где-то искать деньги. Сложность текущей ситуации подтолкнула нас дать авторскую оценку налоговым решениям императоров России.

В предыдущем очерке об истории финансовой системы Руси-России («Наша Версия» № 9, «Приключения рубля») я писал, что наша страна никогда не была богата деньгами. Торговля была в основном меновой, дань платили в основном пушниной, с армией расплачивались землёй, а налоги собирали «с дыма», то есть с домохозяйства, вне зависимости от доходности. Или же брали налог «с сохи». До поры до времени это устраивало немногочисленную русскую элиту. Так было до XVII века, когда царь Алексей Михайлович начал войну с Речью Посполитой за Украину и со Швецией за Ингерманландию и Карелу. Ударной частью армии у него были в основном наёмники, ибо своим войскам царь не доверял, так как во время разинского восстания стрельцы разбежались и защищали царя только иностранцы. Для них в Москве была построена немецкая слобода, наёмникам платили огромные деньги, но вот беда – очень уж нерачительно те пользовали казённое оружие, которое из-за этого очень быстро изнашивалось. А оружие Россия закупала в основном на Западе, ибо отечественные пушки взрывались после третьего залпа. Одним словом, нужны стали русскому царю деньги. Где их взять? По традиции было решено потрясти кошельки у подданных. Потому царь велел платить жалованье русским служилым сословиям медяками, а налоги взымать серебром. Результатом этого стало несоответствие курса серебряного и медного рублей, гиперинфляция и «Медный бунт» 1662 года. Тогда царь был вынужден вернуть серебряные деньги, но их, увы, оказалось мало. В итоге русские в поисках аналога денег двинулись за «пушной рухлядью» в Сибирь и даже на Аляску. Однако в то же самое время англичане начали осваивать Северную Америку с её пушными запасами и поставлять американские меха в Европу. При этом англичане, имевшие богатый торговый опыт, успешно наладили логистику поставок пушнины, а вот русские таких умений не имели. На логистике мы и проиграли. Одним словом, выгнали нас с пушного рынка. И наступил в России полный упадок финансов.

Сын Алексея Михайловича Пётр Алексеевич ради успехов в торговле решил перехватить английскую торговлю с Индией, а заодно прорубить окно в Европу и в Персию. Для этого начал воевать и со шведами, и с персами. Но географию царь знал плохо, а потому провалил с экономической точки зрения и европейский проект, и персидский. В результате государство стало банкротом, а налоги взлетели до небес. Подати были даже на дёготь и на дубовые гробы! Из-за того российское население обнищало и налоги платить вскоре уже не могло. Попытки изменить налоговую систему, провести подушную перепись и ввести подушный налог серьёзным финансовым успехом не увенчались, ибо россияне от переписи уклонялись. Смешно сказать – в огромной России переписчики насчитали всего 5 млн человек!

Преемники Петра просто игнорировали финансовую и налоговую системы государства. При Екатерине I собираемость налогов упала до 20%. Анна Иоанновна ввела сбор недоимок при помощи армии, но и это не помогло. Зато пришедшая в России к власти немецкая принцесса София, известная нам как Екатерина II, решила задачу просто. С одной стороны, усилила крепостное право, введя семидневную барщину, распахала часть целины, собрала огромный урожай зерновых и направила его в Европу по демпинговым ценам, чем обрушила европейский хлебный рынок и посадила европейцев на российскую «хлебную иглу», тем самым найдя замену пушнине. С другой стороны, Екатерина взяла в долг у голландцев 5 млн гульденов золотом и напечатала бумажные деньги. Сначала на сумму 80 млн руб­лей (разделите эту сумму на сумму госдолга и получите реальную цену бумажного рубля). Потом, после обесценивания этих денег и роста подделок (25-рублёвки переделывали в 75-рублёвки), после восстания Пугачёва, когда восставшие требовали не только остановить безумную барщину, но и прекратить хождение обесцененных бумажных денег, Екатерина в 1780 году старые купюры поменяла, но тут же напечатала новые на сумму 157 млн рублей. Эти деньги уже ничем не были обеспечены, кроме доверия населения царице.

Александр I понял, что дальше так продолжаться не может, и в 1810 году известный реформатор госсекретарь Михаил Сперанский разработал для царя современную XIX веку программу финансовых преобразований. Она называлась «План финансов». Из всего этого плана Александру больше всего понравилась идея повышения налогов. Так законами от 2 февраля 1810 года и 11 февраля 1812 года налоги были увеличены более чем в 2 раза. Подушная подать оказалась повышена втрое! Таким образом, акцизный сбор с соли увеличил её цену в 1,5 раза, а оброк вырос в 1,5–2 раза. Одно хорошо – был введён подоходный прогрессивный налог на доход помещиков с их земель.

Эти меры позволили на некоторое время стабилизировать бюджет России. Но только до начала серьёзных боевых действий русской армии, то есть до 1808 года. Потом грянула русско-шведско-английская война, потом «гроза двенадцатого года» и зарубежный поход русской армии, отчего совсем неполновесные российские деньги обесценились к концу правления Александра ещё в 4 раза.

Со всем этим финансовым беспорядком решил покончить Николай I. Для решения этой задачи он привлёк выпускника Марбургского университета графа Георга Людвига Канкрина. Последний стал министром финансов ещё при Александре I в 1823 году, но развернуться смог только при Николае I. Что лежало в основе его представлений о финансовой системе? Первое – жёсткий протекционизм. Тариф 1822 года не давал возможности ввоза в Россию никаких товаров, аналоги которых производились на российской территории. Второе – усиление налогового гнёта. Произошёл десятикратный рост налогов! Третье – отсутствие расходов на крупные проекты. Канкрин был противником железнодорожного строительства и противником масштабного военного бюджета. Четвёртое – развитие горнорудного дела, расширение добычи золота и серебра. Пятое – обмен денег. Ассигнации были заменены кредитными билетами, обеспеченными серебром, а курс кредитных билетов стал принудительным. Шестое – «пьяный» бюджет. Произошли отмена госмонополии на спиртное и переход к системе откупов, в интересах казны народ попросту спаивали. Седьмое – были повышены акцизы на табак. Восьмое – налогооблажение иностранцев, для которых исчезли любые поблажки.

Все эти меры, начатые в 1839 году, на некоторое время затормозили инфляцию и позволили даже ненадолго конвертировать рубль. Но грянула Крымская война, и финансы России рухнули в очередной раз. Во время Крымской войны функции министра финансов фактически взял на себя царь Николай I. Согласитесь, что совмещать должности царя, главнокомандующего и министра финансов невозможно. Александр II пытался поправить ситуацию торговлей наркотиками и водкой. Россия участвовала на правах младшего партнёра Англии в мерзкой второй опиумной войне в 1858 году, отняла у Китая Уссурийский край, но серьёзных доходов от торговли опиумом не получила. Рынок наркотиков был плотно занят Англией, Францией и США.

Тогда в России была введена позорная приписка мужиков к кабакам. Пейте больше, казне нужны деньги! А не выпьете норму, то всё равно платите даже за невыпитое. Но русские пить не стали. Страну всколыхнули трезвеннические бунты, народ громил кабаки. Штыками, пулями и шпицрутенами царь усмирил свой не желавший спиваться народ. Заодно были введены акцизы на алкоголь, доходы от которого составили примерно треть бюджета.

Параллельно Александр II освободил крепостных крестьян. Благое дело! Но это привело к резкому скачку инфляции, ибо часть российских денег до 1861 года была обеспечена особым товаром – крепостными. А тут товар за одну ночь превратился в нетовар. Инфляция взмыла вверх, ибо денег, обеспеченных крепостными душами, больше не стало. С отчаяния русское правительство начало торговать своим недвижимым активом – продали в 1867 году Аляску США, а в 1881 году – Илийский край Китаю. Но не помогло.

Помог его величество случай. Были открыты россыпи и жилы золота в районе Лены, Бодайбо и Красноярска. К тому же были усовершенствованы промышленные драги, позволявшие старать золотоносный песок на глубине до 30 метров. Началась сибирская золотая лихорадка, и в 60-е годы XIX века Россия добывала почти половину мирового золота.

Однако вскоре грянула война с Кокандским ханством, Хивинским ханством и Бухарским эмиратом. А потом война с Турцией. Вроде бы всё складывалось хорошо, к середине 80-х годов XIX века русские войска дошли до Мерва и Кушки. Но дальше воевать было уже не на что – несмотря на золото и алкогольные доходы, русские финансы «пели романсы».

И тогда в голову уже царю Александру III пришла простая мысль о том, что надо менять налоговую систему. Был введён поземельный налог, налог на недвижимость, промысловый налог и налог с капитала. Была расширена практика акцизов. Кое-что казна получала также от гербового сбора и пошлин. Главной же статьёй дохода стала торговля зерном. Зерно экспортёры гнали за рубеж по демпинговым ценам, имея 10-процентный льготный тариф на вывоз. Взамен они получали твёрдую валюту: франки, марки, фунты. Эти деньги они вкладывали в развитие промышленного производства.

Зато золото Россия начала копить. Александр III дал установку обеспечить рубль золотом. И началось немыслимое – драгметалл придерживали, а продавать начали даже посевное зерно! В результате в 1891 году 16 губерний голодало, а в 32 ощущалась нехватка хлеба. Царь-голод бродил по империи, но Александр III упорно копил золото, продавал хлеб за рубеж и спаивал народ! К 1897 году было накоплено золота достаточно для того, чтобы выпустить новые бумажные деньги, на 70% обеспеченные золотым запасом. Это и была реформа тогдашнего министра финансов Сергея Витте.

Здесь уместно сказать несколько слов о Сергее Юльевиче Витте. Он родился в 1849 году в Тифлисе и умер в 1915 году в Петербурге. Витте был министром путей сообщения при Александре III, министром финансов и главой правительства во время первой русской революции, во времена Николая II. Выходец из прибалтийских дворян, успешно окончивший одесский университет, одарённый математик, в молодости ярый монархист, мечтавший о контртерроре против народовольцев, а потом либерал и автор знаменитого царского манифеста от 17 октября 1905 года, Витте считался гением-управленцем. Правда, как железнодорожнику ему можно вменить в вину крупнейшую катастрофу на Одесской железной дороге в декабре 1875 года, повлёкшую смерть более 140 человек. Тогда Витте смотался за границу, где не только увильнул от уголовной ответственности, но и от призыва на войну с Турцией. Потом ему удалось заслужить прощение царя, ибо он дал несколько дельных советов по технической безопасности царского поезда. Александр III это оценил и дал ему должность министра путей сообщения. В сей должности Витте приложил огромные усилия для строительства Транссиба и многих ключевых дорог империи и был переведён на должность министра финансов. На этой должности он продолжил политику «пьяного» бюджета, увеличил тарифы на перевозки и ввёл золотой стандарт рубля.

И тут грянуло непредвиденное! В стране со слабой аграрной экономикой появилась дорогая (да что там, дорогущая!) валюта. Соответственно начался рост полугосударственных синдикатов и трестов, а также рост промышленности в крупных городах империи, начали развиваться промышленный пролетариат и тесно связанная с государством промышленная буржуазия.

Самым главным государственным промышленным проектом того времени стало строительство Транссиба. Этот великий железнодорожный проект начали в 1891 году и планировали на него потратить 350 млн рублей. А потратили почти в 5 раз больше. На строительстве были заняты десятки тысяч человек (от 10 до 80 тыс. в разные годы), укладывались миллионы шпал, миллионы тонн рельсов, строились сотни километров мостов и тоннелей. Впрочем, не буду давать техническую характеристику этого гигантского строительства. Зададимся главным вопросом: а для чего вообще строился Транссиб? Самое удивительное, что ответ на него надо искать не в России, а в Европе, США и Китае. В США в 70–80-е годы XIX века распахали Великие равнины, и в Европу хлынуло дешёвое американское зерно. Более дешёвое, чем российское. В итоге американцы вытеснили русских с пшеничного рынка Англии и потеснили на европейском рынке. Кроме того, в 1870 году объединилась Германия, став лидером на рынке ржи. Из-за этого и ржаной рынок Европы Россия почти потеряла. Потому русские купцы были вынуждены искать новые рынки для сбыта пшеницы и ржи. А где их найти? Ответ на этот вопрос нашёлся быстро. В Китае в конце 70-х годов XIX века грянул дикий голод. Полмиллиарда голодных китайцев – вот он новый рынок! Так решили в Санкт-Петербурге. Кроме того, в конце XIX века благодаря аляскинской, калифорнийской и орегонской «золотым лихорадкам» многократно выросло население городов запада США. Сан-Франциско вырос в 25 раз, Лос-Анджелес – в 5 раз, а Сиэтл и Портленд с нуля стали многосоттысячными городами. И во всех этих городах цены на продовольствие выросли. Американцы же в то время не могли наладить поставки зерна на Запад, так как построенная в 1869 году Трансконтинентальная железная дорога, соединявшая Калифорнию и восток США, в 1893 году обанкротилась. Вот он – второй рынок сбыта русского зерна – кредитоспособные и голодные американцы запада США! Надо только побыстрее построить железную дорогу от российских зерновых регионов на Дальний Восток. И строительство закипело.

При этом половина России начала страдать от безденежья и перешла на бартер. Даже торговля с Китаем была в основном меновая. В те годы экономисты и публицисты-марксисты (Туган-Барановский и Ленин) громко и радостно заговорили о развитии капитализма в России, а их противники экономисты и публицисты-народники (Лавров) возопили об отсутствии капитализма в России. На мой взгляд, и те и другие были правы.

Как бы то ни было, внешняя торговля укрепилась. Ещё бы, за английскую мануфактуру, немецкие машины и французский парфюм Россия платила золотом! И тратила деньги на Транссиб, который, увы, прибыли не приносил, а потому золотой запас страны за несколько лет рухнул на четверть. И новый царь Николай II не нашёл ничего лучшего, чем для пополнения этого запаса занять денег у тех же англичан и французов. Так он попал в политическую зависимость от английских и французских банкиров. А попав, вынужден был участвовать в их главной и самоубийственной авантюре – Первой мировой войне. Из ада которой вышли большевики – могильщики и царя, и России, и её финансовой системы.